Интервью с Вячеславом и Владимиром Демченко

Фотография для оценки масштаба личностей!

Артём: Здравствуйте, коллеги, Слава и Володя!

(дуэтом) Артем, привет!

Артём: Крайне рад тому обстоятельству, что имею возможность лично взять у вас интервью, ведь творчество Братьев Демченко известно во всем мире и на моем месте мог оказаться кто-то другой!

Вячеслав: По-моему, это слишком громко. До братьев Марио нам далеко. На самом деле, в мире известно и признано творчество Владимира, а не наше...

Владимир: Слава как всегда скромничает. Уж лучше наш город будет известен братьями Демченко, чем братьями Толстопятовыми!

Артём: Насколько я понимаю, как и у большинства из наших коллег, ваше увлечение моделизмом также идет из детства?

Вячеслав: Ответ, пожалуй, традиционный – «Когда-то, в далёком детстве, собирал с отцом модели». У меня это были броненосец «Потёмкин» и огоньковская ИСУ-15. Навсегда врезались в память орудийные башни, состоящие из корпуса и крыши, а внутрь вставлялись стволы орудий, отлитые одной деталью, похожей на букву «п». Отец собирал максимально аккуратно, что бы стволы сохранили подвижность. Ещё прекрасно помню мощную маску орудия ИСУ и сам ствол, короткий и мелкими прорезями дульного тормоза…

Владимир: Да, именно оттуда, из детства. Почему-то я сразу воспринял это увлечение как свое, всерьез и надолго.

Артём: Сколько вам тогда было лет?

Вячеслав: Мне тогда было лет 5-6, конец 70-ых. Тогда пластиковые модели только-только появлялись. Только не в магазинах, а привозились из московских командировок родителями и родственниками. По крайней мере, тогда так было в Ростове.

Владимир: Наверное, лет 8, второй класс, начало 80х. До этого я иногда видел в магазинах коробки с моделями, но думал, что это для «технического творчества» старшеклассников.

Артём: Кто из вас был первым, прикоснувшимся к этому замечательному хобби?
Вячеслав: Я старше и получается, что был первым.

Артём: Слав, а как именно случилось твое погружение в прекрасный мир стендового моделизма?

Вячеслав: Более-менее осознанное отношение к моделизму началось в 3-ем классе, т.е. в 10 лет. Тогда увидел в магазине бакинский «Вампир» в хрустящем пакетике и с жуткой серо-коричневой инструкцией. Сначала купил один, потом второй. Собирал просто, без премудростей и окраски – этот самолёт мне тогда очень нравился, да и сейчас я к нему далеко не равнодушен.

Артём: А как брата увлек?

Вячеслав: Володю я не увлекал, он сам увлёкся. Может быть, глядя на мои первые шаги в моделизме, а, может быть, и в силу того, что он творческая натура. Несмотря на то, что мы троюродные братья, мы часто общались – наши отцы росли вместе и никогда не теряли связи друг с другом, поддерживая отношения всю жизнь. Так что Володя и я в детстве были почти, как родные братья, проводили вместе немало времени, общались. Разумеется, моё увлечение моделями не могло не «заразить» брата, тем более, что у нас похожи характеры и очень близкие взгляды на многие вещи. У меня есть и родной брат, но мы с ним довольно разные, как по характеру, так и по увлечениям.

Владимир: Все-таки это изначально шло независимо и параллельно. Однажды в гостях у Славы я увидел сборные модели и был приятно удивлен, что он тоже болеет этим делом. Разве ты забыл, как я тебя буквально достал тогда вопросами? Ты ведь был более advanced modeller!
Пришлось тебе вместо «Поиск рулит» все подробно рассказывать.

Артём: Какая первая модель была у тебя, Слав?

Вячеслав: У меня почти каждая модель как первая. Серьёзно. Не люблю штампов, поэтому на каждой модели применяю для пробы что-нибудь новое из технологий сборки, окраски, отделки. А хронологически могу вспомнить только тот самый Вампир, как первую самостоятельно приобретённую модель и собранную без посторонней помощи.

Витрина с моделями Вячеслава. Рядом стоит какой-то товарищ, которого сложно было вырезать в фотошопе; оставил как есть.

Артём: Слав, расскажи, пожалуйста о том, как ты пришел к созданию авиационных моделей? Откуда такая любовь к ним?

Вячеслав: Да просто люблю авиацию. Когда мне было 9 лет, мы переехали в новый район на окраине Ростова. Взрослые переносили вещи (на 9-ый этаж, а лифт ещё работал), а я сторожил внизу. Раздался жуткий грохот и, чуть в стороне от дома, пролетел МиГ-25. После я часто видел эти самолёты. Впечатление, конечно, потрясающее! Дребезжание стёкол и воздух, казалось, лопается. А вечером зрелище было просто завораживающим – два красно-оранжевых факела из сопел двигателей… Потом я видел в небе и другие машины – недалеко расположен военный аэродром и воздушное движение над микрорайоном было довольно интенсивным. Пролетали и Як-28, и МиГ-27, транспортные Аны разных моделей, Ил-76, Ил-18. Над домами часто летали винтокрылые машины с аэродрома вертолётного завода и вид пролетающего Ми-24 или Ми-26 над многоэтажками стал обычным. Видимо, с тех времён я и начал влюбляться в авиацию. В магазине Глобус покупал редкие книги на эту тему – отечественной литературы в продаже почти не было, а книги из ГДР, Чехословакии и Польши попадались. У меня сохранилась небольшая библиотека с тех времён…

Потом авиационный техникум им. Петлякова в Таганроге, специальность технолога авиационного производства, два года работы на Роствертоле, где я оказался не к месту и не вовремя (начало 90-ых, лихая и трудная пора). После этого с большой авиацией я расстался, но остались модели. О! Получилась почти автобиография…

Артём: Сам летал, кроме-как в качестве пассажира?

Вячеслав: Ни разу. Да и пассажиром очень редко довелось быть. Один из первых полётов был в раннем детстве – на Ан-2 из Ростова в Ставрополь. Помню жуткий грохот, тряску, сиденья вдоль бортов и жёлтую окраску интерьера, если его можно так назвать. А последний раз был авиапассажиром 9 лет назад.

Артём: Почему задаю такие вопросы? Твои воздушные корабли настолько правдоподобно выполнены, что однозначно создается впечатление - с авиацией ты знаком не понаслышке.

Вячеслав: Авиационное образование, наверно, сказывается. «Производство самолётов», «Конструкция самолётов» и «Аэродинамика» были любимыми предметами в техникуме. Хотя, многие зачёты я «сдал» не с помощью знаний, а через изготовление наглядных пособий – плакаты со схемами и модели. К сожалению, сейчас уже многое позабылось из учёбы…

Артём: Брат-то почему не “авиатор”?

Вячеслав: Ну почему же? Он начинал с моделей самолётов, собрал небольшую коллекцию в 1/72. Кстати, начинал он под моим влиянием, но, потом, в некоторых аспектах, всегда шёл впереди. Например, он первым из нас приобрёл (тогда это называлось «достал») аэрограф и освоил этот инструмент, первым начал перерезать расшивку на внутреннюю. Потом Володя перешёл на БТТ и фигурки, которые и стали его основным, генеральным направлением, но интерес к авиации остался. И этот интерес он выражает через меня, подталкивая к приобретению или даря те или иные модели. Так у меня появились Ме-163, МС.200, Boomerang – эти самолёты всегда нравились Володе.

Артём: Воспользуюсь случаем и поздравлю тебя с большой победой в Supermarine Spitfire Group Build Contest! Это действительно заслуженно. Я внимательно разглядывал “твою птичку” в свежем М-Хобби. Великолепно!

Вячеслав: Спасибо! История появления у меня этой модели тоже связана с Володей – он вёл переговоры с магазином, улаживал все вопросы и бегал на почту за посылкой. Так что это наша с ним общая победа. 50 на 50, не иначе!
Владимир: Артем, спасибо! Славу послушать - я чуть ли не модели за него делаю, а он вроде просто так, «погулять вышел»! Я очень рад и горд за него, результат действительно впечатляющий.

Артём: А твоя первая модель, Володь. Что это было?

Владимир: Первое? Это была подводная лодка «Северянка». Получилось все довольно спонтанно-классе во втором, стоя с одноклассником у прилавка , где лежали литники этой модели, мы стали спорить: модель чего это? Друг утверждал, что это катамаран. Я - что подводная лодка. Чтобы доказать свою правоту, пришлось потратить 66 копеек и купить модель!

Модель была склеена отцом и , признаться честно, душу не тронула никак (к флотской тематике я равнодушен был всегда). Ну а когда в руки попала вторая модель- «индекс» завода Кругозор-Spirit of St-Louis, я сделал первый шаг на эту порочную тропу.

Кстати, по злой иронии, в эту модель была вложена инструкция от другой кругозоровской модели Westland Wallace, и дома я долго рассматривал литники, отдупляясь, где же второе крыло, где второй дядька, почему не похож фюзеляж и т.д. Пришлось напрячь соображалку и собирать без инструкции. Что-то там напридумывал с шасси, какой-то отсебятины… Так что вот такой был первый опыт, несколько смазаный. Но запах клея из коробки и процесс отламывания деталей и складывания насухую фюзеляжа, крыла и фонаря мне понравились сразу!

Вячеслав: Прекрасно помню эту кругозоровскую модель! Было непонятно, почему у пилота не было окна впереди, только сверху и маленькие стекла по бортам. На коробке было написано "Индекс такой-то" и я всерьёз полагал, что это модель почтового самолёта. Где же ещё может применяться индекс, как не на почте?

Артём: Володь, как случилось, что ты начал заниматься военно-исторической миниатюрой и как получилось, что ты стал создавать собственные скульптуры?

Владимир: Первое, что потрясло мое воображение и заронило нотки сомнения в моей «авиационности», был каталог Verlinden, увиденный на клубе году в 1989. Это был действительно шок! Я даже не мог предположить, что в мире вообще вот так бывает. Это казалось как из другого мира, нереально и до неприличия круто, что даже думать об этом было боязно.

Немного по касательной в начале 90х прошелся по фигурам и технике в 72, что еще больше посеяло сомнений – а тем ли я вообще занимаюсь? Самолеты теперь казались одинаковыми, типовыми и скучными, это было уже неинтересно, ведь можно делать совсем другие вещи - разнообразные, насыщенные, захватывающие! В итоге я решил себя не обманывать и уже без всякого сожаления, раздарив свои , казалось бесценные, залежи несобранных моделей, к 1995 году оказался на пороге ВИМ.

Я не совсем понимаю и принимаю жанр ВИМ как отдельных скульптур на подставках, поэтому разночтений не было – только диорамы! Диорамы-это сложно. Это красиво! Это трогает меня, как автора, и зрителей-здесь во всю кипят драмы и чувства. Ведь покупая модель, люди платят деньги не за кусочки пластмассы и даже не за геометрическую точность этих кусочков. Люди платят деньги за эмоции и за радость их предвкушения. А что может быть эмоциональнее, чем диорама?!

Богатого ассортимента Dragon хватало, как тогда казалось, с головой, поэтому ни о какой лепке я не помышлял. Это казалось отдельным, очень серьезным и сложным видом деятельности, который где- то там, очень высоко.

Ну а потом, естественно, пришло разочарование и ассортиментом, и качеством, и художественной ценностью покупных наборов, начал раздражать тот факт, что свои идеи я должен подгонять под то, что продается в магазине, и немного поконверсив (что тоже не давало полной 100% творческой свободы) я пришел к скульптуре.

Ведь в творчестве идея ценна и первична, а техническая сторона должна эту идею поддерживать и реализовывать . Не наоборот.

Случилось так, что моя первая фигура сразу стала и коммерческой. Тогда я как раз вышел на западные сайты и показал свои диорамы с конверсионными фигурами Мигу. Мигель спросил, смогу ли я лепить фигуры для его фирмы (до этого я полностью не лепил, были только конверсии) и я, не долго думая, согласился на авантюру. Идти на попятную было уже нельзя, нужно было просто взять и слепить, как говорится «по бразильской системе»!

Артём: Признание к тебе пришло с первых работ или же был долгий сложный путь?

Владимир: Сейчас я рад, что мой подростково-модельный период пришелся на авиацию и к ВИМ и диорамам я пришел в более взрослом возрасте, освободившись от каких-то моделистских стереотипов, грез и заблуждений, когда уже в голове уж были какие-то понятия и трезвые мысли.

Начиная заниматься ВИМ, я четко осознавал, что занимаюсь этим не просто так «чтобы не спиться и скоротать долгие зимние вечера» и не только для себя.
Зачем лукавить? Если человек говорит, что делает модели для себя, то пожалуйста, пусть делает и довольствуется ими в гордом одиночестве, не вынося на люди.
Изначально присутствовала нацеленность на «публичность», признание и эпатаж и всегда были четкие цели: что я должен быть впереди и предлагать нестандартные решения, что надо публиковать свои работы в журналах, участвовать в конкурсах, что надо ехать в Москву на выставку МКСМ. что надо постараться победить, что дальше надо двигаться на запад, удивлять, предлагать что-то новое. свежее, интересное итд. Очень вовремя это совпало с развитием Интернета.

В какой-то момент я просто понял, что фирменный, профессиональный моделизм , который мы видим на глянцевых страницах, который делает погоду и занимает призовые места на выставках и шоу – это в первую очередь ЗРЕЛИЩЕ, это совсем другой род деятельности, нежели ортодоксально-правоверный моделизм и заумно-догматический подход к нему, который порой культивировался у нас со времен НОВО.

Артём: Володь, как ты связан с фирмой Bravo-6, кроме того, что под этим брэндом распространяются твои миниатюры?

Владимир: Однажды я спросил сам себя :Неужели я не могу себе позволить в жизни заниматься тем, чем я хочу и делать, что хочется мне?
Не тратить бесценное время на то, к чему не лежит душа, не зависеть ни от имеющихся в магазине наборов, ни от прихоти заказчика или еще от чего-либо.
Например, линейка фигур по «Взводу». Это один из моих любимых фильмов и многократно пересматривая его, я всегда хотел иметь фигурки героев. Пришлось брать ситуацию в свои руки

Артём: Слава, насколько я тебя знаю - ты отделяешь хобби от основного способа зарабатывания денег. Почему?

Вячеслав: Было время, когда я собирал на заказ. Это продолжалось несколько лет, сделал немало, около двух сотен моделей БТТ и летательных аппаратов. Больших денег это не принесло, но дало самое ценное, что может быть - опыт. А опыт не купишь ни за какие деньги. Потом я отказался от работы «на дядю», сконцентрировав силы на моделировании для себя. Несколько лет «раскачивался», а потом пошло-поехало. Последние лет пять строю модели запоем, как будто навёрстываю упущенное время.

Артём: Володь, как только моделизм превратился в источник дохода, не поубавилось ли любви к нашему общему хобби? Ведь часто именно так и бывает, когда ты перестаешь делать модели для себя, ты перестаешь любить своё искусство. Нет?

Владимир: У меня был определенный период, когда я совмещал свою основную работу (дизайн) с уже более-менее профессиональным моделизмом. Это создавало нервозность и внутренний дискомфорт: проектируя днем интерьеры, я постоянно думал о фигурках и диорамах, а вечером , садясь за фигурки я волновался, что
не сдам проект вовремя, что сейчас с очередным авралом позвонит заказчик или прораб итд.

К тому же , времени на фигурки явно не хватало. Добиться чего-то серьезного, занимаясь «под настроение» 2-3 часа вечером просто нереально. Поэтому все получилось естественно и само собой. Нужно было или бросать это дело, или заниматься по полной программе.

Ну а насчет приедания…Надоесть может конвейер, если относиться к этому как к «клепанию» манекенчиков в униформе. Для себя я определил, что я леплю не фигурки, я леплю маленьких людей…у каждого своя судьба, свой характер, свой образ, который ты пытаешься или перенести на себя или прочувствовать. В общем, чтобы это было «не просто так». А это ведь бесконечно обновляющий ,свежий процесс.

Свой подход я бы обозначил как «романтический прагматизм». Общая тональность у моей деятельности все-таки оттуда, из хобби,с искренней увлеченностью,неподдельным интересом и уверенностью в том, что я делаю, но организационная и техническая составляющие –это уже трудовой ежедневный четкий процесс. Как там обычно говорится: каждое утро я просыпаюсь, пью свой кофе, сажусь за рабочий стол и….. Но самое главное, при всей серьезности этой деятельности - сохранять долю самоиронии и здорового пофигизма.

Когда моделизмом занимаются (или, что еще хуже, говорят о нем) со 100% серьезностью –это действительно смешно.

Артём: Ребят, а у вас в семье, среди родителей, например, не было художников или иных творческих личностей, откуда, собственно, и течет струйка вашего нескончаемого таланта?

Вячеслав: Отец Володи был профессиональным художником-оформителем, талантливым человеком, который прививал нам чувство прекрасного и любовь к искусству, заражал всех нескончаемым оптимизмом и тонким чувством юмора. Кстати, он, пожалуй, единственный из наших родителей, кто серьёзно воспринимал наше увлечение моделями.
Мой отец, хоть и не художник, неплохо рисует, любит изобразительное искусство, а, в последние лет 20, увлёкся написанием стихов. И, кстати, это у него неплохо получается! Мама с детства хорошо рисует, особенно, человеков.

Но, кроме чувства прекрасного, нам с детства прививалось и чувство меры. Слово «кич» в нашей семье было почти ругательным.

Владимир: Да, а мой дед по линии отца, рабочий на заводе, в свободное время занимался любительской живописью. До сих пор сохранилась его немного наивная, но сделанная с душой копия знаменитой картины Непринцева «Отдых после боя». Дед по линии мамы - джазовый музыкант, преподавал и руководил оркестром.

Вообще какого-то навязывания не было, была дана возможность попробовать позаниматься музыкой, но я безоговорочно выбрал художественную школу. К хобби отношение всегда было благожелательное, отец живо интересовался типами самолетов, текущим положением моего увлечения и искренне не мог понять: зачем нужно пилить и переделывать дорогущую модель за 10 рублей, потому что «какой-то умник с клуба ляпнул что она «не чертежная», когда ее можно просто собрать и покрасить . Сейчас я и сам этого понять не могу. Кстати, темперу он для меня открыл, когда я в детстве потерпел фиаско с гуашью на модели вертолета Ми.

Вообще, в наших семьях –моей и Славиной, как и в семьях наших родителей, всегда все было построено на чувстве юмора и творческом подходе.

Артём: Расскажите о вашем детстве чуть более подробно, пожалуйста. Ведь в детстве дети часто непоседливы! Какими были вы? Откуда столько усидчивости?

Вячеслав: У меня усидчивости нет и никогда не было. Если постройка модели затягивается, я могу потерять к ней интерес и забросить. Потом, конечно, продолжу, но «искорки» уже не будет. Поэтому, стараюсь делать быстро, на одном дыхании.

Может, поэтому я ни в одном кружке или секции надолго не задерживался. Бабушка несколько раз водила меня в музыкальную школу, меня безоговорочно принимали, но эта стезя мне казалась невыносимо однообразной, скучной. В авиамодельный клуб пошёл сам, но больше месяца не выдержал – не понимал, как можно так долго и нудно возиться с деревяшками, нитками и жестью, что бы на выходе получилась, хоть и летающая, но уродливая каракатица, отдалённо напоминающая самолёт? То же и со спортом. Чем я только не занимался! И гандбол, и «большой» теннис, и настольный, и дзю-до. В двух последних секциях я продержался дольше всего, года по два… Но книги всегда читал с удовольствием! Семья, как говорят, «читающая». В третьем классе прочитал почти всего Конан Дойля. Произведения Жюль Верна, Майн Рида и О’Генри читал запоем. В школе аналогичная история – если мне был неинтересно, то и не учил. Потому, например, по геометрии были пятёрки, а по алгебре – тройки. К тому же, я на уроках почти постоянно рисовал, маскируя это тем, что, якобы, записываю в тетрадку правила и формулы.

Владимир: Всегда любил рисовать и что-то клеить из бумаги. Мог заниматься этим часами –мне это действительно нравилось. Учеба и хобби мне давались очень легко, с усидчивостью проблем не было. Потом был архитектурный институт, который, казалось, просто создан для диорамостроения. Тут тебе и основы композиции, и макетирование, и рисунок –живопись-сульптура. Да даже тот метод не сильно влажной лессировки, которую я применяю в росписи- это разновидность архитектурной отмывки тушью, которую я слегка подредактировал под свои цели. Но это все технические аспекты, в первую очередь там правильно «перепрошивают» мозги в сторону творчества и образно-художественного мышления, дают гармоничную смесь искусства с точными науками.

Но наверное, главным был все-таки определенный перфекционизм – стараться делать все лучше других и доводить до конца. Прекрасно знакомо это чувство, когда не доволен собственной работой.

Артём: Ну, а теперь откройте тайну! Расскажите, в каких условиях вам приходится работать: дома или есть мастерские?

Вячеслав: У меня нет ни мастерской, ни, даже, отдельного рабочего места. Устраиваюсь на кухне, раскладываю инструмент, коробки и вперёд! В выходные почти всё время провожу там, как будто образцовая домохозяйка…

Владимир: Все более чем лаконично: обыкновенный стол у окна с обыкновенной настольной лампой накаливания, стаканчики с инструментом, органайзер с мелочевкой, подставка для книг. В зависимости от выполняемой работы из шкафа достаю краски или компрессор.

Так что никакой тайны нет, равно как и нет никакого секрета творчества (который я наверное, обязательно скрываю!)

Артём: Какую из моделистких приспособ собственного изобретения и/или изготовления, вы могли бы особенно выделить? Расскажите о ней, пожалуйста.

Вячеслав: Даже и не знаю… Пользуюсь теми приспособлениями, которые используют и все остальные. Вообще, считаю, что модель можно собрать, имея под рукой только хороший нож и клей. Вопрос в удобстве и потраченном времени. Например, «клепать» можно и иглой, но специальным инструментом гораздо удобнее и быстрее. И результат получится соответствующим.

Владимир: Я сторонник необходимого и достаточного минимума, поэтому никаких чудо-приспособ нет. Инструмента очень немного. Для лепки это пара средних швейных игл (острая и притупленная) и один зубоврачебный стек, маленький цанговый нож, ювелирный лобзик. Обычно инструмент как-то сам собой прошел естественный отбор и остался самый удобный для меня. Вот кистей много. Для росписи этот аспект очень важен, поэтому кисти обновляю часто и постоянно.

Артём: Каков верхний и нижний пределы времени потраченного вами на создание моделей?

Вячеслав: Бывало, собирал модель за несколько дней. Это минимум. А максимум… Сложно сказать. У меня лежит Су-25 в 1/48 от OEZ, который мне прислал приятель-чех в 1991году. Я когда-то начинал ковырять этого Грача, даже сделал с «нуля» кресло К-36, потом отложил. Это было почти 20 лет назад. В данном случае можно говорить о максимуме?

Владимир: В моем случае вопрос времени является важным, стараюсь работать быстро, хотя у Славы спринтерские качества ,наверное, посильнее будут. Как мне кажется, сильно долго делать одну модель-это не очень хорошо. Уходит острота, модель приедается и замыливает глаз, ее надо успеть сделать, пока она самому не надоела. Это как живопись акварелью, в которой важны свежесть и легкость. Чуть перебрал, что говорится, пересидел-и получилась вымученная работа.

На фигуру уходит несколько дней, последнюю свою виньетку с джунглями сделал тоже дня за 3-4. Как и Слава, я сторонник различного афтермаркета и вещей, облегчающих жизнь и экономящих время. Я никогда не буду делать что-то сам, если доступна хорошая альтернатива. Зачем корячиться и делать с нуля -доказывая что ты не «криворукий толстосум»-какие-то тупые одинаковые детальки – те же замки для шанцевого интрумента или листья пальмы, которые выпускаются , например, фототравлением.
Это бесполезная трата времени не на творчество , а на механическую рутину.

Будучи на фирме MIG-productions, я был удивлен, с какой скоростью Мигель и Адам выдают на гора модели. От начала работы до финального фотографирования – всего несколько дней. Удивительное сочетание – при высоком профессионализме и внимании к мелочам, в подходе именно нет ненужной и пустой мелочности, все делается по существу. Это послужило хорошим уроком.

Артём: Как домочадцы относятся к вашему увлечению?

Вячеслав: По-разному. От снисходительного (чем бы дитя не тешилось…) до сочувствующего. Все прекрасно понимают, что я не брошу это хобби, поэтому, мирятся. Хотя, поначалу, у жены и у тёщи было непонимание, граничащее с удивлением. А потом тёща уже сама наставляла свою дочку, что бы та не мешала мне спокойно моделить.

Владимир: А их разве кто-то об этом спрашивал? Домочадцы всегда просто ставились перед фактом!

Ну а если серьезно, то ни разу в жизни у меня не возникало никаких трений по этому поводу. Наоборот, жена и дочка – это первый и главный ОТК моих творений. Посмотреть свежим глазом на позу или ракурс, оценить композицию или баланс диорамы, увидеть то, чего не увидит ни один моделист -это у них прекрасно получается.

Владимир с дочкой и женой. Жена с обратной стороны этой фотографии.

Артём: Ах точно! У вас же есть дети! У меня у самого двое... теперь уже. Мой старшенький, ему три годика, перенимает опыт, но это ему дается не легко - ему бы побегать, а не “с кисточкой сидеть”. А ваши сидят?

Вячеслав: Моих попробуй усади! Их и дома удержать сложно. Старшей, Александре, 19 лет, а младшей, Наталье, 14. Взрослые и самостоятельные особы. Поэтому, у меня руки свободны от домашних дел – всё делает мой «бабий контингент».

Владимир: Анюта ребенок подвижный и эмоциональный, во всяком случае увлечение бисером ( а оно по сути очень похоже на наше) у нее прошло очень быстро. Может с возрастом, конечно, характер как-то и поменяется.

Артём: Как вы думаете - ваши дети будут в будущем заниматься стендовым моделизмом?

Вячеслав: Вряд ли. Не их это. Только если внуки. Если мне позволят вовлечь их в это дело…

Владимир: Я уверен, что нет. Девочке ведь это не очень интересно, а во-вторых, для моделизма нужна та самая усидчивость, которой у Анюты нет. Пусть она найдет себя в том, что ей действительно по душе и соответствует ее внутреннему «Я». Но рисует она хорошо, так что уверен, это будет что-то творческое.

Артём: Вообще, как вы считаете - ваше увлечение моделизмом, что дало вам в жизни? Возможно от чего-то избавило?

Вячеслав: Избавляет от скуки и безделия. По натуре, я довольно ленивый, инертный человек. Только в хобби шевелюсь и реально что-то делаю… Плюс приобрёл навыки работы с мелкими деталями, предметами. Покраска даёт опыт обращения с цветами.

Владимир: А я добавлю еще про творческую реализацию и бесценное ежедневное общение с единомышленниками по всему миру.

Артём: Родные и близкие эту выгоду от вашего хобби ощущают?

Вячеслав: Бывало, подбирал «на глазок» оттенок для подкрашивания царапин на автомобилях. Ремонтировал разную мелочёвку по дому, когда нужна точность и аккуратность. Например, соединение звеньев порвавшейся золотой цепочки без пайки… Однажды нарисовал аэрографом на двери ванной Микки Мауса, купающего Плуто. Старшая дочь была маленькой и не любила, когда ей моют голову и пример мультяшных героев пошёл на пользу – слёз и отказов больше не было. Рисунок и сейчас сохранился… А ощутимой материальной выгоды почти никогда не было.

Владимир: Ну я очень надеюсь, что ощущают. В широком смысле!.

Артём: Расскажите, пожалуйста о вашей работе, в качестве переводчиков статей иностранных коллег; кого переводили, с кем вы знакомы лично, с кем встречались?

Вячеслав: У меня опыта переводов мало. Пробовал с английского, но не пошло. А вот с польского получилось. Видимо, сказался опыт «чтения» со словарём польских книг в детстве. Сейчас перевожу пару статей коллег из Польши для М-Хобби. Посмотрим, насколько удачно у меня это получится.

Владимир: Так сложилось, что я работаю преимущественно с испанской «резидентурой». Народ они крайне общительный и открытый, и начав общаться с одним коллегой, я быстро вышел и на других моделистов, изъявивиших желание опубликоваться в «М-Хобби». Лично знаком и встречался с Карлосом Элиасом, Раймоном Джулиани, Мигом Хименесом, Адамом Уйальдером, Джауме Ортисом, Сантьяго Тре. Ну а что касается он-лайн переписки, то тут наверное я всех и не упомню!

На западе существует определенные стандарты подачи материала в журналах и тут у ребят все четко – они мне присылают диск с текстом, пронумерованными фото итд.
Написано все понятным языком, без эпистолярных изысков, термины модельные знакомы…правда в чистом виде текст, переведенный на русский выглядит несколько суховато, приходится его немного обрабатывать.

А вообще мне очень импонирует их легкий и жизнерадостный подход к моделизму и к жизни в целом. При всем этом работы получаются великолепные и я бы даже сказал, полнокровные..

Артём: Традиционно, хотелось бы разведать ваши творческие планы. Над чем работаете, ребята?

Вячеслав: Планов много! Разумеется, доделать то, что когда-то начал – несколько моделей лежат готовыми под покраску, но их время ещё не пришло. Есть и интересные (для меня) задумки, но это пока больше похоже на прожекты.

Владимир: Планов как всегда громадье, а руки всего две. Доделаю фигуры, которые сейчас находятся в процессе, например продолжение «взводовской» серии и параллельно запущу новые темы, какие, пока не скажу.

Артём: Расскажите подробно, пожалуйста, о ваших параллельных проектах в области моделизма, например, как минимум о том, сколько зависших долгостроев у каждого?

Вячеслав: О своих «висяках» говорить не очень люблю, но и не стесняюсь их. Несколько раз начинал пересчитывать заброшенные (мне больше нравится определение «отложенные») проекты, но всегда что-то упускал. В районе 15-20, где-то так. Медленно, но я их довожу до финала. Правда, на один доведённый долгострой приходится 5-6 новых сделанных моделей. Но процесс идёт и это несколько утешает.

Владимир: Большинство своих фигур я делаю под диорамы, поэтому по мере их росписи я стараюсь параллельно их объединять в композиции. К сожалению, на это остается крайне мало времени, но иногда просто запоем за несколько дней ,отставив все другие дела, сажусь и делаю диораму. Я сам не сторонник больших работ, поэтому все складывается в такие жанровые виньетки. Сейчас вот намечается работа с морпехами на Хюэ , а также виньетка с US Navy SEAL.

Есть конечно в дальних углах несколько долгостроев-преимущественно БТТ, которые «перезрели» и утратили свою актуальность или просто стали мне неинтересны. До них, наверное, руки уже не дойдут. Например, начатый несколько лет назад «Фердинанд» с «фаршем». Ну кого сейчас удивишь «Фердинандом»? Модель не актуальная, постоянно мелькает на сайтах и выставках, люди на нее уже насмотрелись.

Я себе просто разрешил забыть про долгострои и не чувствовать какой-то груз ответственности. Все-таки они для нас , а не мы для них!


Артём: Ваше отношение к т.н. направлениям в моделизме: изкоробочная постройка, глубокая конверсия, «перепил» исходного пластика, самоделки и т.п.

Вячеслав: Я считаю, любые «направления» интересны и одинаково заслуживают внимания и уважения. Часто вижу презрительное отношение к изкоробочной сборке, но категорически против такой точки зрения. В конце концов, всеми уважаемый и общепризнанный мастер Мигель Хименес является «изкоробочником» в чистом виде. Можно самую простую и «кривую» модель хорошо покрасить и отлично подать, а можно и перелопаченный пластик загубить откровенно халтурной отделкой. Конечно, самоделки и масштабные доработки вызывают особое восхищение, но и другие «стили» достойны уважения.

В конце концов, модели – это только хобби и никакие «законы» или условия тут, как минимум, неуместны. Поэтому я всегда в штыки воспринимаю попытки навязать какие-то кем-то выдуманные правила и формулировки. Делаю модели только так, как я этого хочу. Главное, получать удовольствие. Если же ставить себя в какие-то рамки, выискивать «блох» и ловить миллиметры, то это уже превращается в тяжкий труд. Хотя, и такое отношение кому-то нравится. И это замечательно! Чем больше мнений и направлений, тем лучше, тем интереснее. Но я уровень деталировки и степень копийности своих моделей буду определять сам, никому не позволяя навязывать мне условия. Или это не хобби, т.е. занятие для отдыха, для приятного времяпрепровождения?

Владимир: Полностью поддержу брата. Как я уже говорил выше, «точнизм», доведенный до абсурда, почему-то считается главной добродетелью настоящего моделиста.
Но это всего лишь часть, небольшая толика в работе над моделью, которая должна быть фоном.

Ни на одной выставке, наблюдая за работой жюри или сам принимая участие в судействе я не слышал фразу: «Посмотрите какая неточная модель, у нее фюзеляж короче на 1мм».

Зато общее впечатление, аккуратность, деталировка, художественный вкус, грамотная и эффектная подача делают всю погоду.

Ели человек сам получает удовольствие от этого - ради бога, если нет, то зачем себя насиловать, только потому что так считается «правильным». Проще надо ко всему подходить. Философски

Артём: Много разговоров ведётся об уровне копийности той или иной модели, о соответствии её прототипу и т.д. Ваш взгляд на этот вопрос?

Вячеслав: Эта тема, наверно, вечная. Для меня не имеют значения миллиметры (в разумных пределах, конечно), если модель выглядит пропорционально и воспроизводит характерный облик прототипа. К тому же, подсчёт этих самых миллиметров дело не такое простое, как это кажется. Погрешность есть всегда и во всём. Да и точность чертежей, в которые «вкладываются» детали очень часто под большим вопросом. Так имеет ли смысл говорить о суперточности и что есть суперкопийность? Я большого смысла в этом не вижу. По крайней мере, для меня это не главное, на что надо обращать внимание и делать основной акцент. Главное – интерес и удовольствие при постройке.

Артём: Чем для вас является ScaleModels.ru?

Вячеслав: Прежде всего, это клуб по интересам. Площадка для общения, демонстрации своих удачных работ и разбора неудачных, обмена опытом. К критике коллег отношусь нормально, с интересом и вниманием. Ведь очень часто бывает, что сам что-то забываешь или упускаешь в процессе постройки, глаз «замыливается». Вот тут свежий взгляд со стороны очень важен.

Владимир: Ежедневно захожу на сайт, получаю удовольствия от общения или от просмотра работ мастеров, не обязательно по моей профильной тематике, например, чего только стоят потрясающие самолеты из бумаги! Очень нравится доброжелательная атмосфера форума.

Артём: Когда и как вы оказались тут? Расскажите, пожалуйста, о вашей жизни в рамках сайта-форума.

Вячеслав: Скейлмоделс я нашёл случайно, в сентябре 2005 года, через какой-то поисковик. Зашёл, посмотрел и сразу же зарегистрировался. И почти сразу влился в жизнь сайта. Тогда сайт больше напоминал междусобойчик с небольшой галереей работ и статьями по технологиям, целиком заимствованным из печатных изданий. Сейчас, конечно, он уже вырос из "детских штанишек"...

Владимир: А я начал заходить на огонек с подачи Славы – посмотреть какую-нибудь модель, оценить ход или результат работы и т.д.

Артём: Что дал ресурс ScaleModels.ru вам?

Вячеслав: Прежде всего, много друзей в разных уголках нашей страны и мира. Друзей, а не просто коллег. Это, пожалуй, самое главное. Второе – именно на Скейле была опубликована моя самая первая в жизни статья. До этого я никогда и ничего не писал. А тут осмелел и решил попробовать себя в роли моделиста-писаки. Понравилось и пошёл дальше.

Ещё регистрация на сайте почти совпала с началом моего активного моделирования после периода застоя и мечтаний. И это активное моделирование в немалой степени связано с моей жизнью на Скейле.

И ещё один важный момент – за те годы, что я «живу» на сайте, мне довелось побывать в Питере, Воронеже, Новороссийске, Волгограде, Краснодаре и интересно пообщаться с ребятами-скейловцами. Ещё зовут в гости в Москву, в Белгород, в Иркутск, в Израиль… Ведь это же здорово – встречаться и общаться с друзьями не только в Интернете, не так ли?

Артём: Через месяц, 31 июля, случится знаменательное событие! ScaleModels.ru будет отмечать свой юбилей - 5 лет насыщенной творческой жизни. Вы будете присутствовать на празднике в Санкт-Петербурге?

Вячеслав: Я очень хочу присутствовать! Был на посиделках по случаю двухлетия сайта, очень понравился город (был там впервые), остались очень приятные воспоминания от общения с ребятами. А какую замечательную экскурсию по Кронштадту мне устроил Дима Бубнов! Надеюсь, что мне ничто ( и никто!) не помешает приехать и в этот раз, что бы "освежить" воспоминания трёхлетней давности.

Владимир: Ну, а я, по своей привычке, как обычно ничего обещать не буду...

Артём: Спасибо, ребята за уютное, живое и интересное общение. Многое для себя открыл. Удачи вам и до, возможно, скорой встречи!
(дуэтом) Пока, Артем! Заглядывай на огонек ещё!

p.s.
Мне показалось, или я действительно слышу в зале храп? ;) Тогда просыпаемся и пишем комментарии!