RAREPlanes: история Великой Вакуумной революции - Часть 2

Продолжение

Первая часть
 

Начиная с самой первой модели, в коробки для почтовой рассылки, наряду с формой для заказа вкладывался “боевой листок” - небольшая брошюра с последнми новостями и анонсами. Эта практика показала себя с самой лучшей стороны, особенно в США, где новости о новинках на модельном рынке распространялись крайне медленно. У меня была возможность оповестить своих клиентов о готовящихся новинках из-за большого количества знакомств, которые я приобрёл на встречах IPMS London, где за последними новостями официально следили Боб Ионес и Билл Метьюз. Однажды мне пришла в голову мысль включить в информационный листок опросник, в котором покупатель мог бы указать три модели для будущих релизов, однако большинство не ограничивалось тремя, а некоторые присылали по 50 и даже по 100 предложений, включая экзотические варианты, такие как огромный Hughes Hercules. Тем не менее этот опрос указал мне направление, в котором нужно продолжать работать , ведь фея обязана выполнить три желания!



С самого начала у меня завязалась оживлённая переписка с моими наиболее заинтересованными заказчиками по всему миру, которые стали моими хорошими друзьями и большинство из которых уже отошли в мир иной. Это был период абсолютного удовлетворения от работы – у меня получилось превратить хобби в свою основную работу – о чём ещё можно было мечтать? Но случались и неприятности, например во времена жесточайшего кризиса 1973 года, когда для большинства населения Соединённого Королевства наступила трёхдневная рабочая неделя, а электричество подавалось на несколько часов в день. Я вспоминаю периоды отчаяния, когда я сидел у своей формовочной машины в полной темноте и ждал момента, когда фабрика вдруг оживёт на несколько часов и мне, возможно, удастся выполнить заказы, которых так много, а времени так мало, и мысль о том, что мой бизнес может и не выжить, не выходила из моей головы. Затем случился нефтяной кризис, когда цена на нефть вдруг подскочила в два раза, а листовой пластик, который, как известно, вырабатывается из нефти, вдруг стал неожиданно дорогим.
Через несколько лет я столкнулся с весьма серьёзной проблемой иного характера. Мои наработки стала воровать фирма Veeday/Merlin – небольшое предприятие, состоящее из одного человека, который просто-напросто покулал новый набор RAREPlane, вырезал детали из листа и использовал их в качестве мастера, чтобы произвести ЛНД форму. На всё то, что занимало у меня несколько месяцев - изучение чертежей и фотографий, изготовление мастера, технологическое членение – у него уходило несколько минут. Может с его точки зрения это было волшебство, но я расценивал это как воровство и мне пришлось обратиться в суд, который встал на мою сторону, однако к этому времени пять из моих моделей были скопированы пиратским способом. Совпадали все нюансы, все линии расшивки, не говоря уже о форме деталей. После решения суда настало затишье, однако когда Вагн (я так понимаю речь о Vagn Espinsen – хозяине Veeday) вышел из тюрьмы, куда он угодил за подделку кредитных карточек, он опять стал использовать мои модели для производства своих. Таскать его по судам стало бы слишком накладно, а так как мои наборы неплохо продавались, я решил его просто игнорировать, тем более что его модели предназначались исключительно для волшебников, иными словами имели репутацию “ужасных дров”. Эта история получила интересную развязку, когда я получил посылку с аккуратно вырезанными деталями RAREPlane и запиской от его “бывшей”, в которой говорилось, что это именно те самые детали, которые были использованы в качестве мастеров для пресс-форм Merlin, и я волен их использовать на своё усмотрение. Соблазн был велик, однако расходы на суд были бы весьма высоки, а Высокий Суд Лондона иногда бывает на удивление беззуб. Проблема решилась сама собой с внезапной смертью Вагна.


Merlin, конечно, копировал не только мои модели – старый Frog Penguin, Aeroclub, Skybirds,Formaplane, Roseplane ( Джо Чаббок R.I.P.) – всё, что попадалось под руку. Мои модели Curtiss A-8 и A-12, P-35, Beech 17 и Vindicator были пиратским образом скопированы под марками Beechnut и Meicraft; гофр в наборе Junkers D-1 фирмы Pegasus абсолютно совпадает с моим, однако никто не занимался сравнением и пиратам всё сошло с рук. Как мне кажется пиратство процветает и по сей день, и даже большие фирмы не брезгуют использовать вакушки, в том числе мои, для производства своих форм, особенно когда дело касается больших моделей (вероятно имеются в виду модели XB-70 и XB-35/49 AMT/ERTL).

Мои разработки использовались не только пиратами, но и вполне законно. Вскоре после того, как я продал марку RAREplane и собрался выйти на пенсию чтобы отдохнуть от дел в своём доме в Малверн Хиллс, я стал иногда помогать с созданием новых моделей Найджелу – новому владельцу RAREplane. Для него я сделал несколько мастер-моделей больших самолётов, таких как Martin Mariner, Ai-1 Savage, Convair PB2Y-3 Coronado, Lockheed TR-1 а также для нескольких самолётов поменьше. Через некоторое время со мной связался по телефону молодой человек по имени Дензил, который основал марку Welsh Models и которому не хватало опыта как в изготовлении мастеров так и в массовом производстве. В итоге я не только объяснял ему премудрости нашего дела, но и изготовил целиком мастер для одной из его первых моделей авиалайнера в масштабе 1:144. Он продолжал мне названивать, в итоге я приложил руку к таким моделям как Vulcan, Victor, Argosy, Nimrod, Belfast, Shackleton и некоторым другим. Вскоре я активно поучаствовал в создании нескольких весьма “вкусных” моделей экспериментальных аппаратов для Питера из Maintrack Models, чья линия Project X включала британские и американские опытные машины. Всего мы сделали 14 наборов, включая SR.177, XF-84H Thunderceptor и XF-91 Thunderscreech. В 1994 году результатом нашего сотрудничества стала серия “Boxkites” предназначенная для новичков. Упаковка соответствовала названию (игра слов - Box – коробка, Kit – набор, Boxkite – “коробчатый” воздушный змей) – края листа с деталями загибались вверх образуя коробку, крышкой же служил лист прозрачного пластика, на котором были отформованы фонари. Мы выпустили всего три таких модели - Miles M.20, Pterodactyl MkIV и Northrop XFT-1, и хотя ребята из Maintrack решели сконцентрироваться на на литье из смолы, я был горд тем, что мы смогли представить публике такой интересный, иновационный, высококачественный продукт, пусть и не получивший широкого распространения.



После внезапной смерти владельца Airmodel его партнёр по бизнесу и просто отличный парень Джим Вуд – бывший капитан Pan American – спросил у меня не смогу ли я помочь ему с новой линией вакушек, прототипами для которых послужат старые американские военные самолёты, которые, как было ему известно, нам обоим были крайне симпатичны. И тут я внезапно обнаружил, что вновь работаю не покладая рук. Пенсия? Какая такая пенсия? В тот момент я делал мастера на радость одновременно несколькольких производителей, и как не заманчиво было предложение, после долгих раздумий я вынужден был отказаться. Через пару лет, когда его марка – Esoteric – уже была довольно успешна, чему способствовал выпуск нескольких моделей самолётов американского флота в 72-м масштабе, мы снова обсудили возможность совместной работы. На этот раз Джиму хотелось заняться более современными самолётами, такими как Mercator, Guardian, BTD-1 Destroyer и XF1OF-1 – Jaguar с крылом переменной стреловидности – мне всегда нравились обтекаемые, стремительные формы этих машин.

К этому времени в распоряжении Esoteric также оказалось несколько бывших RAREplane форм и у меня сложилось впечатление, что моя бывшая компания родилась заново. И я сдался – я должен был создать несколько новых моделей. Мы выбрали Sikorsky S-38, Douglas Dolphin, биплан Vought Corsair и летающую лодку Douglas PD-i. Джим работал как заведённый, его модели комплектовались отличной декалью, металлическими деталями, материалом для самостоятельного изготовления бипланных стоек и стильной инструкцией. Он нёсся вперёд на всех парах, когда на пике карьеры гаражного производителя этого выдающегося энтузиаста, предпринемателя и просто хорошего человека унёс рак. После его кончины его жена Кристина вместе с несколькими энтузиастами, включая меня, впытались поддерживать дело на плаву, но примерно через год пар иссяк и марка Esoteric прекратила своё существование. Как жаль!

Я сотрудничал также с такими производителями как Britavia Models, Western Models, Contrail/Sutcliffe ( переделывал Overstand/Sidestrand), но особенно хочется отметить замечательные вакушки Dynavector которые делал Таро Томинари. Я изготовил мастер-модель Sea Vixen в 48-м масштабе из дерева и отформовал пластик, который в свою очередь был им доработан чтобы получить изысканную деталировку – тщательно проработанные панельные линии и клёпку. Мы также работали вместе над впечатляющей моделью A2D Skyshark, для которой Таро попросил меня подготовить детальные рабочие чертежи. Наборы Dynavector это вершина, которую никто не смог превзойти, и я горд, что вложил свою скромную лепту.

Упоминал ли я уже о том, как впечатляли старые, довоенные модельки Frog Penguin и Skybird меня - девятилетнего мальчишку - который не мог себе их позволить в те годы? В игрушечном магазине неподалёку была целая витрина с восхитительными маленькими модельками от которой иногда меня приходилось оттаскивать силком. В то время производители уже договорились о масштабе – 1:72 или 6 футов в одном дюйме, что было приемлемо для маленьких британских домов, ибо размах крыльев типичного истребителя в этом масштабе не превышал 160 миллиметров. Авиационные журналы, печатавшие чертежи и проекции, стали придерживаться именно этого масштаба, равно как и производители деревянных макетов. В Америке же придерживались другого правила – модель должна занимать всю коробку, какой при этом получится масштаб – неважно, хотя у этого правила были исключения и некоторые производители придерживались стандартных масштабов, таких как 1:48 (четыре фута в дюйме) или крупнее, но вакушек в этих масштабах выпускалось удивительно мало. Большинство производителей за пределами США придерживались 72-го масштаба и я не был исключением. Его «изобретателем» принято считать известного энтузиаста авиации, писателя и художника Джеймса Хея Стивенса, стоявшего у истоков культовых моделей Skybird, появившихся в начале 30-х годов. Он разрабатывал чертежи, модели, писал статьи и книги, именно ему принадлежит идея объединения разрозненных в то время моделистов в Британии и за её пределами в активно действующие клубы – предтеча IPMS. Можно сказать, что мы с ним были похожи не только именами (моё полное имя Гордон Джеймс Стивенс), но и своей страстью к авиации. Пусть мы и не родственники, но мне кажется что его магия действовала на меня а стало быть присутствовала в каждой модели RAREplane.

Однажды одна компания, производившая пластмассовые игрушки, предложила мне изготовить восемь мастер-моделей авиалайнеров, которые должны были вкладываться в коробки с сухими завтраками. Этот заказ был, пожалуй, самым интересным из всех, что я брал на себя. За потора месяца мне предстояло изготовить и отлить около 90 деталей из смолы, что было весьма непросто. Я отправил семью на каникулы а сам заперся на кухне и работал на износ чтобы уложиться в столь сжатые сроки. На кухню было страшно смотреть, зато на выходе получились несколько крохотных, симпатичных и довольно точных моделек, размах крыльев у которых не превышал пяти сантиметров, включая AW Atalanta, летающую лодку Short C-Class, Viking, Viscount, Comet, Boeing 314 и 747, и наконец Concorde. Отлитые из качественного, цветного пластика их было приятно держать в руках и собирать, а некоторые моделисты даже участвовали с этими моделями в соревнованиях IPMS Nationals. Сейчас фотографии этих моделей в собранном виде можно найти в Интернете на форуме Airfix Tribute. Их автор - Том Гуд – бывший дизайнер и ведущий популярного ТВ-шоу “The Good Life”. “Купи кашу – собери все самолёты” - получится ли?

Говоря о различных аспектах придания формы горячему пластику было бы некрасиво не упомянуть тех, без кого эта работа была бы невозможной – всех тех, кто помогал мне с чертежами и фотографиями, книгами и журналами – всем тем без чего немыслима копийная модель. Среди них мои американские друзья – Томми Томасон, Боб Арчер, Пол Бойер из журнала Fine Scale Modeler, Эл Ллойд из Boeing, историк Боб Кевенаг а также многие многие другие. Эти люди высылали мне бесценные материалы, а каждое письмо от них было для меня как подарок к Рождеству. Налаживание связей – эдакий “ПиАр” моей компании стало, возможно, одним из важнейших аспектов её деятельности и я “бессовестно” использовал свои связи, в частности личные знакомства с издателями и редакторами профильных модельных журналов для того, чтобы мою компанию не забывали. Например для Алана Холла – гиганта среди гигантов, который изначально он был более благосклонен к своим друзьям из Airmodel, я стал посылать на обзор свои модели с уже вырезанными из листа и подогнанными друг к другу деталями, чтобы он не тратил на это своё время и мог их быстро собрать, тем самым я заслужил его благосклонность и уже мои модели оказались на центральных разворотах его авторитетного журнала.

Однажды ему нужно было срочно заполнить материалом три страницы в готовящемся к печати номере – я быстро подсуетился и прислал ему готовую модель Lockheed Ventura, в ответ он опубликовал статью обо мне. Я также многим обязан Крису Эллису, который неизменно возвращал назад все материалы, присланные мной, которые он использовал в своих статьях и книгах. Я хочу вспомнить Брюса Куерри из Airfix и “крепыша” Рона Фирта из журнала PAM News – мои модели вдохновили его основать свою собственную компанию. Рей Риммель написал несколько хороших статей в журнале Scale Models о моей серии Warbirds – первой серии вакушек, посвящённой Первой Мировой – по его мнению тонкий пластик, используемый для их производства являлся идеальным материалом передающим лёгкость и хрупкость конструкции этих неуклюжих, старых бипланов. Я стал собирать вырезки, в которых упоминался я сам, моя компания или мои модели, и со временем у меня набралось шесть толстых блокнотов со статьями со всего мира, и хотя смысл статей на шведском, японском или итальянском от меня ускользает, мне кажется, что они написаны в благоприятном тоне. До тех пор, пока модели RAREPlane будут получать положительные отзывы на каком-либо языке мира марка будет оставаться живой.

Как я уже говорил, мой бизнес, в котором мне помогала моя жена и двое детей, родился в моём маленьком доме в местечке Редхилл, графство Сюррей во времена когда термина «гаражное производство» ещё не существовало. Мой сварливый сосед-ирландец неоднократно жаловался местным властям на “грязное производство”, однако когда ко мне пришли люди из местных органов власти они наоборот проявили живой интерес к тому, что у меня происходило, и, не найдя никакой “индустриальной загрязнённости” убрались восвояси. Однако не все официальные лица были настолько любезны. Ежемесячный визит налогового инспектора не доставлял мне никакой радости – большая часть моей продукции отправлялась за рубеж и поэтому не облагалась налогом, посчитать же налог на то, что реализовывалось внутри Великобритании не заняло бы у квалифицированного специалиста больше десяти минут, однако инспектор сидел за моим письменным столом по несколько часов, попивая чай и периодически засыпая и просыпаясь только для того, чтобы начать все свои вычисления заново из-за того, что он ошибся на полпенни. Поэтому для меня было большим облегчением, когда была введена новая схема учёта налогов и стало возможным отправлять документы и чеки по почте – прощайте, мистер инспектор! Но всё же большинство людей, с которыми меня связывали деловые отношения, проявляли участие и желание помочь – искренние улыбки и добрые слова были приятным дополнением к каждой упаковке листового пластика, чеку или накладной. Меня узнавали даже надменные банковские служащие – большая редкость.

Когда через полгода после основания фирмы я решил сделать пристройку к своему дому, мой отец пришёл в ужас, когда увидел выставленный мне счёт – он не мог поверить, что “пластиковые самолётики” смогут принести достаточно денег для его оплаты. Всего через шесть лет мы погасили ипотеку и смогли переехать в существенно больший дом в миле от старого. Мне повезло что рядом со мной был небольшой завод по производству изделий из пластмассы, где я мог покупать листовой пластик и который с удовольствием принимал в переработку отходы моего производства. Я покупал отличный итальянский пластик, с которым так приятно было рабоать, тоннами, однако большой проблемой были прозрачные части. В конце концов я нашёл подходящий материал (CAB cellulose acetate butyrate), который хорошо формовался, был идеально прозрачен и отлично резался. Я нашёл ему новое применение и стал делать из него прозрачные фюзеляжи, на которых были обозначены окна. Первым в этой технологии был выполнен набор DH89 Rapide, затем прозрачными стали гондолы для Bell Airacuda, центроплан Fokker G-i и наконец Bell Jetranger. К моему сожалению эта идея не стала популярной из-за того, что этот материал приходилось клеить ацетоном.Он отлично подходил для фонарей но был весьма горюч и вскоре снят с производства, поэтому пришлось заменить его на другой, куда менее удобный в работе.

Поддержание высокого качества продукции требовала больших усилий. Большинство моих конкурентов занимались изготовлением наборов в свободное от работы время, для меня же это было основным способом прокормить свою семью. К счастью за всё время существования RAREPlane мне удавалось поддерживать нужный уровень продаж и не отставать от конкурентов.

В середине семидесятых мне пришла в голову интересная идея, которую я про себя называл “раскрась паровозик” - барельеф известного локомотива, который нужно было самостоятельно окрасить и поместить в рамку, чтобы повесить на стену в качестве украшения. Это выглядело стильно, а с окраской справился бы и ребёнок. Каким-то образом про это узнали в банке Ротшильда и ко мне приехали серьёзные ребята в дорогих костюмах чтобы предложить мне финансирование для разработки линейки подобных продуктов. Мне предлагали организовать фабрику, купить материалы и оборудование и нанять рабочих. Это было бы крайне увлекательно и позволило бы мне через год купить Роллс-Ройс, но в обмен я должен был бы оставить RAREPlane и полностью сконцентрироваться на новой компании - работать круглые сутки, чтобы отдать кредит, и забыть о семейной жизни. Мне дали две недели на раздумья, однако моя любовь к самолётикам победила – я не подписал документы. Мою идею реализовал было Airfix, но в итоге у них не оказалось свободных мощностей, хотя они и признавали коммерческий потенциал. Были и другие нереализованные идеи – один мой приятель собирался изготовить металлические формы для литья под низким давлением используя мою мастер-модель Stinson Sentinel, но его планы внезапно изменились, он продал свой дом, завод и уехал в Америку. В начале 80-х, когда на моих висках появилась первая седина, я пытался заняться ЛНД и даже купил литьевую машину, для которой я делал недолговечные формы из смолы с металлическим наполнителем, который обеспечивал необходимую твёрдость. Но что бы я не начинал, в итоге я всегда возвращался к вакушкам. Наверное моя слабость была в том, что я всегда был в первую очередь художником, а уже потом инженером.

В январе 1975 года я выпустил свою первую “большую” модель - Lockheed C-121 Constellation длиной в полметра. Ходит легенда, что Airfix не был прибыльным, пока не выпустил свой первый четырёхмоторный бомбардировщик – Lancaster, мне было интересно сработает ли такой подход в моём случае. Первая партия в 500 экземпляров ушла за три месяца, вторая – уже 1000 наборов – за пять. До конца года я выпустил ещё одну партию, за которой последовал ещё один четырёхмоторный самолёт – ранняя версия “Летающей Крепости” - YB-17A. Теперь, когда я могу себе позволить тратить время на просмотр форумов в интернете, мне приятно читать хорошо иллюстрированные статьи на ARC о постройке этих моделей, хотя такие эпитеты как “замечательная модель”, “на уровне ЛВД”, “Бриллиант в коллекции” и кажутся некотороым преувеличением. Но не спрашивайте у меня не завалялись ли где у меня парочка экземпляров – увы, не завалялась.

Как меня занесло в этот бизнес? Что я умел? Не так много, и, очевидно, несколько сотен энтузиастов делали тоже самое. Большое влияние на меня оказали мой отец, по професии резчик по дереву, который во время Первой Мировой войны служил в Королевском Авиакорпусе и мой брат, который научил меня рисовать самолёты. В 30-е годы – золотое время авиации – я был свидетелем того как огромный дирижабль “Граф Цеппелин” пролетал над моим городом, грохоча своими моторами, а “Воздушный Цирк” Аллана Кобэма давал свои ежегодные представления. Чудесные модели Frog и Skybird продавались в магазине игрушек недалеко от моего дома, а в газетном киоске можно было купить американские авиационные журналы. Я открыл для себя бальзу и стал выстругивать из неё грубые самолётики-истребители, которые продавал сверстникам за шестипенсовик, а уроки рисования в школе углубили мои навыки дизайна и черчения. Во время войны я работал на инспектором на заводе выпускавшем Mosquito и я мог использовать остатки производства для собственных нужд – у меня появился практически неисчерпаемый источник бальзы. Затем мне предложили иллюстрировать справочник ‘Aircraft of the Fighting Powers’, который служил для идентификации самолётов воюющих сторон, и конец войны я застал в Лондоне, периодически обстреливаемом “жужжащими бомбами” - V1.

В конце 1945 года меня как служащего Королевских ВВС перевели в Палестину и до 1948 года я служил в Иерусалиме, где уже тогда было неспокойно и постреливали. Но моя карьера как художника закончилась толком не начавшись – я начал слепнуть на левый глаз и медицина того времени не была способна определить причину. В итоге я могу описать себя как “одноглазого дизайнера-художника-публициста умудрившегося как-то жениться и обзавестись детьми, домом, ипотекой и чёрным котом, который постоянно переходит дорогу мне на удачу”.

На Рождество 1954 году моему маленькому племяннику достался необычный подарок от его богатого американского крестника – новомодная игрушка - громадный набор Revell. Бедняга не знал толком что с ним делать и меня попросили ему помочь и мне кажется что я получил куда больше удовольствия от сборки Voodo, Supersable и Delta Dart чем он. Именно это событие открыло мне чудесный мир пластика. Увы, следующие десять лет моё свободное время было посвящено в основном домашним заботам, хотя иногда я и покупал модельку-другую, если они попадались мне на глаза и стоили дёшево. Но в середине 1966 года я узнал о существовании IPMS, международного сообщества пластиковых моделистов, и всё изменилось.

Не зря ли я ввязался во всё это? У меня нет сомнений, что многие моделисты многое отдали бы чтобы иметь такую работу, как у меня, вне зависимости от финансовых перспектив. 30 лет я получал удовольствие и делил его с сотнями лояльных и благодарных пользователей – весьма значительное вознаграждение за тяжёлую работу по 15 часов в сутки. Ночи напролёт у раскалённой машины, неудачи и разочарования, когда ничего не получается, но которые нужно преодолеть для того, чтобы наконец почуствовать, что все нити, контролирующие твою жизнь, находятся полностью в твоих руках и дело, которому ты посвятил жизнь, приносит ни с чем не сравнимое чувство свободы и удовлетворения. Мне повезло – у меня не было серьёзных проблем со здоровьем, я приучил себя начинать работать в 9 утра, денег хватало (но кому не хотелось бы больше? ), мне не приходилось стоять в пробках в часы пик и у меня оставалось достаточно свободного времени, чтобы проводить его с моей женой, которая меня во всём поддерживала, и стремительно взрослеющими дочерьми, приятели которых называли меня “Мистер RAREPlane”. Чего ещё нужно от жизни? Немногие могут похвастаться тем, что сделали модель, которой ни у кого до этого не было – это удивительное чувство, и я его испытал не одну сотню раз.

Когда Hannants купил марку RAREPlane в 1989 году она была самой узнаваемой маркой на рынке вакушек и модели продавались по всему миру. Чтобы следовать веяниям времени наборы комплектовались декалями и мелочёвкой из белого металла. Планировалось выпустить несколько новых, востребованных моделей до того, как ими займутся конкуренты, и упаковывать их в крепкие коробки из хорошего картона. Однако с наступлением нового века небольшие компании, в основном из Чехии и Польши, выпускающие не только вакушки, но и ЛНД модели, стали внезапно расти как грибы. Вскоре модели из смолы и отлитые под низким давлением, прототипами которых были не очень известные машины, практически вытеснили с рынка наборы, выполненные методом вакуумной формовки. К 2000 году наборы RAREPlane и других мастодонтов эпохи вакуумной революции практически исчезли с прилавков модельных магазинов. Но даже сейчас некоторые моделисты охотятся за такими моделями RAREPlane как Mariner, Coronado или Boeing YB-17 и предпочитают их литым собратьям, а в Интернете появляются всё новые прекрасно оформленные обзоры моих моделей, число которых уже перевалило за сотню. Спасибо большое!

Наделали ли вакушки много шуму в своё время, чтобы тихо сойти со сцены через пару десятков лет? Я утвердительно отвечаю на этот вопрос, хотя полностью хоронить их рановато – несколько «упёртых» производителей, таких как Khee Kha, AiM, Broplan продолжают использовать эту технологию, но большинство игроков, конечно, уже отошли от дел, а напоминанием о лучших днях являются лоты, периодически всплывающие на eBay.

Я всё же должен признаться, что хотя я долгое время думал, что был первопроходцем, вакушки существовали и до меня. Я нашёл свидетельства существования моделей в масштабе 1:144 выпускавшихся в Британии компанией Sebel Products под маркой Wimco Hollows - Javelin, Valiant и Canberra производились где-то с 1956 до1967 года (я не очень верю в эти даты, но так говорит Джон Бёрнс - известный знаток). Мне даже кажется я их видел на одном из собраний IPMS в начале 70-х, но мне неизвестна ни одна собранная из этих наборов модель. Одна из причин, вероятно, не слишком популярный в то время масштаб. Куда более интересным открытием был факт, что американец Билл Костер использовал вакуумную технологию для производства конверсий в масштабе 1:48, но его изделия были практически неизвестны в Британии, и я не знал о его существовании до 1972 года, пока не увидел модель B-17 сделанную с использованием его конверсионного набора. В Америке вообще дела обстояли иначе – я нахожу в Интернете сканы довоенных рекламных объявлений о продаже летающих моделей, выдавленных из листового пластика или целлулоида под маркой Selley-Tex, а также послевоенные упоминания о больших летающих моделях. Отличные наборы Berkeley и Guillow имели многие части такие как обтекатели двигателей термически отформованные из листового пластика, а позже такие фирмы как Strombecker, Lindberg и Hobbytime выпускали резиномоторные масштабные модели с вакуформованными корпусами и крыльями (что не очень хорошо сказывалось на их прочностных характеристиках). Последующие 30 лет принесли довольно много летающих, радиоуправляемых и стендовых моделей так или иначе использовавших технологию вакуумной формовки – вертолёты, космические корабли даже парусники и дирижабли. Выпускались также кузова автомобилей, корпуса лодок, подставки для диорам и игровые поля для военных игр и прочая и прочая. Может RAREPlane и не были первыми, но мы были теми, кто начал ВЕЛИКУЮ Вакуумную революцию!


Большое спасибо Джиму Лунду за разрешение использовать в статье его фотографии моделей

Автор – Гордон Стивенс,
Опубликовано в журнале Aeroscale